Возвращение домой после долгого лечения в реабилитационной клинике должно было стать новым началом, чистым листом, но для семнадцатилетней Ру Беннетт реальность оказывается куда более сложной и неумолимой. Стены родного дома, казалось бы, должны нести утешение, но они лишь усиливают чувство отчуждения и внутренней пустоты. Окружающая обстановка, знакомые улицы и даже воздух родного города дышат воспоминаниями о прошлой жизни – жизни, полной хаоса, побегов от реальности и саморазрушительных паттернов поведения. Несмотря на все усилия, потраченные на лечение, и хрупкие обещания, данные самой себе, Ру с пугающей легкостью и почти фатальной неизбежностью скатывается в прежнюю колею. Старые демоны в лице наркотиков и бесцельных, шумных тусовок вновь затягивают ее в свой водоворот, предлагая ложное утешение и мгновенное забвение от внутренних терзаний и нерешенных проблем. Кажется, что цикл закрылся, а надежда на исцеление и изменение безвозвратно потеряна в тумане старых привычек и знакомого отчаяния. Однако судьба преподносит неожиданный поворот в виде появления в городе новой девушки – Джулс. Ее возникновение в жизни Ру подобно лучу света, неожиданно пробившемуся сквозь плотные тучи. Джулс – это не просто новый человек в окружении; она становится живым воплощением той самой надежды, о существовании которой Ру почти забыла. В Джулс есть что-то неуловимое и притягательное – сила духа, иной взгляд на мир или, возможно, собственная, еще не раскрытая история борьбы, – что резонирует с чем-то глубоко внутри Ру. Это знакомство, зарождающееся на фоне все того же хаотичного существования, постепенно начинает менять его траекторию. Джулс не является спасительницей в прямом смысле; скорее, она становится зеркалом, в котором Ру начинает смутно различать отражение иной версии себя – версии, которая, возможно, еще не окончательно потеряна. Их общение, сначала осторожное и полное невысказанных вопросов, превращается в тонкую, но прочную нить, связывающую Ру с возможностью другого будущего. В присутствии Джулс старые соблазны и паттерны начинают терять свою абсолютную власть, уступая место робкому, но настойчивому вопросу: а что, если есть другой путь? История Ру трансформируется из нарратива о неизбежном падении в историю о хрупкой, но реальной возможности спасения, где ключевую роль играет не медицинское вмешательство, а человеческая связь, понимание и та искра, которую одна душа может зажечь в другой, освещая путь из темноты.